— Эдгарт Южский, а что? Звучит! А где сам род?

— Это тебя волновать не должно, — буркнул император.

Понятно. Концы можно поискать в сибирской тайге, в непролазных болотах… Крут порой бывает наш император!

— Гимназия же смешанная? — спросил я. — Зазовка может быть любой из девок?

— Из боярских и дворянских дочерей, — поправил император. — Но в целом ты прав. Поэтому будь осторожен, чтобы не задеть кого словом или взглядом.

— Да ладно, прорвемся.

В этот момент дверь отъехала в сторону, а в машину забралась чуточку растрепанная Елена Прекрасная. Красное платье выгодно подчеркивало стройную фигурку, алые губки словно созданы для поцелуев. На пальце посверкивал такой же перстень, как у отца. Она закинула ногу на ногу, а мой взгляд невольно скользнул в приятную темноту.

Нет, трусики натянуть не забыла.

— Ой, здра-а-асте, — протянул я чуть разочарованно.

— Купола покрасьте, — буркнула она в ответ и плюхнулась на сиденье рядом с отцом. — Папа, этот ведьмак очаровал меня и воспользовался моим…

— Оставь, мы всё уже решили, — поднял руку Николай Сергеевич.

— Да? Ну и хорошо. Поехали домой. Мне срочно нужно принять ванну, а то кажется, что по мне что-то ползает, — Елена брезгливо передернула плечами.

— Только мой взгляд, — улыбнулся я как можно шире. — И он проникает куда глубже, чем мои мысли или кое-что другое…

— От этого ещё противнее, — фыркнула Елена.

— А вот ночью ты была иного мнения… Даже умоляла, чтобы я…

Пока я болтал, придвинулся чуть ближе и что было силы влепил кулаком в лоб красотки!

Она даже не моргнула, а мой кулак остановился в считанных миллиметрах от её алебастровой кожи.

— Ага, зелье Неприкосновения. Не могу коснуться и глушит всю живицу в отношении тебя. Ну что же, это я и предполагал. Опоила меня, одурманила, а потом сделала вид, что у нас был секес. Вот вы, блин, даете… Совсем меня за дурака держите, — покачал я головой.

— Это всё ради моей безопасности, — пожала Елена плечами. — Вдруг бы ты кинулся за лаской?

— Не, я утром хотел, в принципе присунуть разок…

— У нас всё, — вмешался в нашу перепалку император. — Эдгарт, послезавтра в восемь у тебя первый урок. До встречи.

Он поджал губы, давая понять, что наш разговор окончен. Я спрятал яблоко в карман, кивнул императору, подмигнул Елене и открыл дверь. Безоблачно улыбнулся стоящим возле входа берендеям:

— Ребята, у нас всё. Вы можете сейчас проводить дядю императора домой, налить ему теплого молочка и уложить в кроватку.

Машина за моей спиной резко рванула с места. Я же остался один против троих берендеев. Я улыбнулся ещё шире:

— Ну, или вы можете завтра очнуться в больничке. Выбор за вами.

Берендеи переглянулись и молча двинулись ко мне, вытаскивая боевые дубинки.

Глава 4

Когда я дополз до дверей своей халупы, то вслед раздался ехидный мерзкий голос:

— Надо было вообще в асфальт закатать! Не ведьмак, а коровья лепешка! Опять нажрался, кусок вонючего дерьма!

— Я тоже тебя люблю, старая ты стерлядь! — с трудом повернул я голову.

Сирена на пенсии Марфа Никифоровна Гуляева высунула всклокоченную голову из дверей. Она была самой вредной из троих. Похожая на общипанную курицу, которую очень любит петух. Никогда не упустит случая ввернуть своё мудрое словечко.

Но раз она сказала, что я нажрался, то точно забыла про берендеев и мой вывод на улицу. Заклинание Беспамятства сработало на отлично.

Так бы отлично сработали мои руки и ноги, но… Да, отмудохали меня знатно, однако и я не остался в долгу. Этим утыркам придется долго восстанавливаться. Хотя, императорские лекари знают своё дело, они быстро поставят покалеченных на ноги.

— Да какой из тебя любовник? Тебя самого трахать сейчас можно. Кстати, а не позвать ли мне Ёкарного бабая?

— Совсем с ума сбрендила, — пробормотал я и подтянулся к двери. — Хрычей своих в гости созывать для разврата лютого…

Ручка опустилась вниз. Я ввалился в квартиру.

— Смотри у меня! Ещё раз пьяным приползешь — точно позову. Он-то не побрезгует! Ты…

Дальше у меня не было никакого желания слушать. Послать на три буквы? Так всё равно не пойдет, а мне ругаться не хотелось. У меня ещё Чопля впереди намечалась…

Я толкнул дверь, отрезав себя от нравоучений снаружи. Мне и так было хреново, так что не надо толкать вишенку в жопу… Или нет? Вишенку на торт? Вроде бы так.

Путь до стола занял ещё минуты две. Раньше это всего пара прыжков, но у меня сейчас всё тело состояло из полученных звездюлей, поэтому пришлось ползти.

А уже там… Я с трудом подтянулся и бухнулся в пошарпанное кресло. Нечаянно сел на пульт телевизора. Прямоугольник тут же вспыхнул новостями. Прилизанный диктор вещал с экрана так, словно соблазнял всех самочек по ту сторону:

— В Новосибирске сегодня замечено стадо единорогов. Они проскакали по главной улице города и тем самым создали десятибалльную пробку. Так что, если у вас неотложные дела в центре, то лучше перенесите их на другой день или же выбирайте маршруты объезда.

Ну да, прилизанный не сообщил, что единороги там оставили свои кучки. А этот единорожий навоз опасен тем, что из куч вылетали радуги и ослепляли на время водителей. Как-то подобный коллапс произошел и в Москве. Водителям пришлось выбирать пути объезда, а некоторые бросали автомобили и пользовались воздушными услугами Ягандекс-такси. Ведьмы в тот день просто озолотились.

— Видишь, в Новосибе единороги носятся, — проговорил я, обращаясь к Чопле.

Та в ответ засучила ногами и что-то тоненько замычала. Мне показалось, что сквозь жевачку пробивается указание на дорогу, куда мне следует пойти. То самое эротическое путешествие.

— Да сейчас отвяжу, — буркнул я в ответ. — Дай хоть дух перевести.

Чопля задергалась активнее. Она хотела на свободу. Я же засунул руку в потайной карман кресла и выгреб наружу пузырьки с элексирами. А что? Никогда не знаешь, где они тебе понадобятся, а так всегда под рукой.

Вот и заветный эликсир Гаффара Белого. Желтый пузырек с маслянистой жидкостью внутри. Пробку пришлось вытаскивать зубами. В ноздри шибанул кислый запах древних портянок. На вкус ещё гаже, как будто гусеницу капустницы облизал.

Зато по телу разлилось тепло. Боль отступила, затаившись в отдаленном уголке сознания. Я не то, чтобы смог вскочить и станцевать краковяк, но вот двигаться мог. Как будто с шибко хорошего похмелья.

Чопля задергалась активнее. Похоже, что ей надоело изображать куколку шелкопряда. Пришло время освободить её, пока не поломала себе крылышки. Однако, предупредить всё-таки не помешает:

— Я сейчас тебя развяжу, только ты не вздумай орать. Башка и так раскалывается.

Пикси в ответ что-то промычала. Потянувшись, я зацепил ногтем край лески на ножках Чопли. На распутывание ушло меньше минуты, а потом она взвилась в воздух. Вцепилась ручками в жвачку и потянула её наружу. Импровизированный кляп вырвался со звуком вылетевшей пробки от шампанского.

— Где эти гребаные уроды? Да я им сейчас все волосенки на мордасах повыдергаю! Да я закошмарю их так, что они сраться будут дальше, чем видят! — завизжала тоненько Чопля.

— Я же просил, чтобы ты не орала, — выдохнул я, сжимая голову, чтобы не разлетелась спелой тыквой.

— Чо пля? Чо пля? — продемонстрировала пикси любимый возглас, за который и получила своё имя. — Чо ты меня просил? Чтобы я не орала? А когда я тебя просила баб не притаскивать — ты мне что говорил?

— Отвали.

— И вот так каждый раз. Так что сам отвали, хомяк пересушенный!

— Истеричка, — вздохнул я. — Ты бы не так орала, если бы знала, что у нас есть новое дело.

— Какое новое дело? Твою пипирку «Мирамистином» мазать? Так тебе после твоих шлюх надо месяц в бассейне с марганцовкой плавать! Где эту лахудру подцепил?

— Это не лахудра, а Елена Прекрасная. И это она меня подцепила для важного дела. И догадайся, кто заказчик?